Тысяча дней Анны Болейн
Мне в память врезалась одна картина.
Когда был обезглавлен Томас Мор
И голову его, надев на пику,
повесили на лондонском Мосту —
вверху, над перекладиной ворот, —
его дурнушка-дочь в глухую полночь
тайком вскарабкалась туда наверх
и с головой отца назад спустилась
и отнесла ту голову домой,
чтоб схоронить ее в саду, наверно.
Но смерть есть смерть. Он умер, Томас Мор.
И Фишер, древний старец,
И Хоктон праведный.
И тысячи других.
Они в земле, в них прорастают корни.
И я тому виной.
Я вспомнила! Я видела во сне, —
как Маргрит, бедная, в кромешном мраке
влезает на ворота над мостом
И голову отца на ощупь ищет
среди других отру6ленных голов,
смердящих, в сгустках липкой крови;
потом она, держась одной рукой,
снимает с пики ту, отцову,
со спутанной кровавой бородой
и, страшный свой трофей прижав к груди,
скользя, срываясь, плача, лезет вниз,
не видя ничего сквозь слезы.
«Где голова отца?» — ее спросили.
«В земле, — сказала с гордостью она. —
Он был великий человек — грешно
преследовать его и после смерти».
Ту голову поныне не нашли...
Неужто и мою они повесят
на пике гнить на лондонском мосту?
Нет, даже Генри будет против.
Он в эти губы целовал меня,
любил меня, жену и королеву.
Он не допустит этого.
Меня — мой труп — положат в медный ящик.
Но если 6 голову мою на мост
повесили толпе на поруганье,
он не полез 6ы, чтобы снять ее.
Никто бы этого, увы, не сделал.
А я ждала бы там... лицом к реке,
с растрепанными ветром волосами,
о6вившими мне шею и копье,
пока не стала бы добычей чаек.
лишь чаша черепа да прядь волос
напоминали бы о прежней Нэн...
Сэр Томас Мор острил у эшафота.
Он попросил шутливо палача:
«Вы мне поможете взойти, дружище?
А вниз уж как-нибудь я сам сойду».
Пора и мне подумать, что сказать
в последний час. Хватило 6ы лишь духу
сказать хоть что-нибудь под топором.
Смогу ли я? Склониться к плахе
и, улыбаясь, что-то говорить,
покуда все не оборвет удар...
Я слышала, совсем не будет боли:
нет времени почувствовать ее.
Нет времени... конец... прервется время.
Как будет жить на свете без меня
моя дочурка, что-то станет с нею?
Г е н р и х (вставая, с бумагой в руках). Порвать?
А н н а. Не надо.
Иди своим путем.
А я пойду своим.
Ты — к гробовой доске.
Я — к искупленью.
Ведь знаешь, искупленье есть,
как есть и смерть во имя жизни.
Г е н р и х. Пускай о смерти судит коронер.
Ему видней. Он для того поставлен.
Анн а. Он не увидит, что ты умер, Генри.
А это так. В душе ты умер.
Г е н р и х (отворачиваясь). Сожгите протоколы! (Пинает ногой лежащую на полу книгу судебных протоколов и выходит)
Свет гаснет.
Сцена пятая
Прожекторы освещают Г е н р и х а, который сидит за столом в своем кабинете и пишет. Перед ним бумаги, перья, роговая чернильница. Рядом с перьями лежит перочинный нож.
Г е н р и х. В трудах прошла вся ночь.
Уже светает.
С годами, говорят, мы меньше спим.
Иные — больше. Как уж кто устроен.
А я так вовсе не ложился спать.
Aktualne problemy rozwiązania dotyczące kryptowalut i rozwiązania
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Публикации по теме:
