Тысяча дней Анны Болейн
Генрих (садясь). Вы, думаю, меня простите: я, прежде чем войти, чуть—чуть в дверях послушал. «Посмотрим, говорю, как выглядит мой двор в мое отсутствие». Я выслушал вас, всех. И я считаю, что в Англии теперь есть то, чего в помине не было у прежних королей, —начало всех начал, исток грядущего величия державы. У нас имеется соцветие умов —насмешливых, живых и острых, но жаждущих сказать: «Вот это есть добро». Имеется мудрец философ способный быть веселыми занятным, и свой поэт способный нас растрогать. Такого не бывало раньше. У нас был скучный двор. И чопорный, и набожный, и скучный. Но все переменилось с приходом милой Нэн, которая, смутясь, стоит здесь перед нами и хочет как—нибудь меня унять Пойди же и уйми меня нежнейшим поцелуем в губы. Ты приручила стайку певчих птиц, и я теперь впервые начал верить, что я останусь в памяти потомков великим королем, который правил великой нацией в великую эпоху. Раз ты не подошла поцеловать меня, я сам иду к тебе и расцелую эту прелесть Нэн. (Встает, подходит к Анне и целует ее.)Поверьте мне, о6 этом я всегда мечтал: почувствовать вокруг кипенье мысли и знать, что наша жизнь не канет и Лету
мы оставим память по себе... Как я хотел бы быть все время с вами, а не в компании послов, легатов, политиков и интриганов. Я в их компании провел весь день, весь этот год, все годы, что я правлю, — так нате вам, и этого им
мало: они идут сюда и требуют, чтоб я услал певцов, слетевшихся по зову милой, и возвратился к сварам свиней и крыс.
В полутемной части сцены появляются В у л с и и Кромвель.
Входите, господа. Входите, кардинал, мой добрый который трудится, пока я сплю. Весенний рой собрался упорхнуть, и мы сейчас приступим к делу.
Придворные один за другим уходят, освобождая помещение для работы.
Вы написали чудные стихи, Уайет. И вам придется снова читать.
У а й е т. Боюсь, мне заново придется их писать. (Уходит.)
Генри х. Что ж, может быть. Попробуйте. Подумать только Мор, давно ли мы сидели на дворцовой крыше и наблюдали за движеньем звезд?! А ведь с тех пор прошло четыре года!
М о р. Они все так же движутся, милорд. (Уходит следом за Уайетом)
Г е н р и х. На свете нет грустней науки, чем астрономия. Но знать ее полезно королям. Она напоминает им, что между подданными и королем различий нет.
Н о р ф о л к. Но это ложь, милорд. Ведь королям дано чеканить деньги, а подданным — ни—ни!
Г е н р и х. Под вечным небом, Норфолк, эта мало значит.
Нор ф о л к. Для преисподней это значит много! А я уж стар и близок к преисподней. И огорчен, что не могу, подобно королю, чеканить деньги. И поступать, как он, когда, уменьшив вдвое вес монеты, он получает вдвое больше шиллингов из фунта серебра! (Уходит.)
Г е н р и х. Вы знаете, он в чем-то прав. Так поступать действительно не слишком честно, но я отчаянно нуждался в деньгах и должен был пойти на этот шаг.
Б о л е й н. Спокойной ночи вам, милорд.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Публикации по теме:
