Тысяча дней Анны Болейн
М о р. Боюсь, что если Вы, лю6езнейшан Нэн, мечтаете о том, чтоб возродить сегодня в Англии литературу — и дух искусств, — вы очень уж опередили время. Ведь люди и до вас мечтали о таком расцвете, а часто ли мечты сбывались? Всего лишь раз случилось это чудо — у эллинов; позднее их искусство возродилось в Риме, вернее, лишь подобие его. И это — все. А дальше — тьма над всей Европой, во все века. Не думаю, что нам удастся рассеять тьму при помощи немногих книги пригоршни сонетов.
Анн а. Но вы же книги пишете.
М о р. Пишу. Хоть не надеюсь на расцвет искусств до той поры,
когда все люди обретут свободу и станут лучше.
М а д ж. И все-таки хотелось 6ы услышать обещанный нам стих. Анн а. Да, Томми, будьте так добры, прочтите.
У а й е т. Но только если просят все.
Н о р ф о л к. Конечно, все, дружок. Хоть я в стихах профан, я буду слушать ик с почтительного миной.
А н н а. Довольно отговорок и уверток! Решайтесь, наконец! Садитесь вот сюда, поближе к свету, и читайте.
У а й е т. Сажусь. Читаю.
Созданья милые, я вами был любим.
Вы щебеча ко мне влетали в спальню,
И мягко льнул ковер к стопам, нагим.
Теперь, увы, я стал для вас опальным.
Вы позабыли путь в мою опочивальню,
И тот, кто прежде вас кормил из рук,
покинутый, изведал горечь мук.
С м и т а н. Оком это — о птицах или дамах?
Анн а. Шш! Тише!
Н о р ф о л к. О дамах сердца, друг. Никто не стал 6ы так кручиниться о птицах.
Уайет. Тем и силы га поэзия, что смысл ее для всех неясен.
Но счастлив я, что знал иные дни,
когда в душе моей цвели надежды
и жизнь дарила радости одни.
Мне видится, едва сомкну я вежды:
вот соскользнули с плеч ее одежды,
вот жаркий поцелуй в ответ мольбе
и шепот: «Милый, нравится тебе?»
Н о р ф о л к. Ох, натерпелся он от этих птиц!
У а й е т. Во имя возрождения искусств я продолжаю.
Та явь была как сладкий, дивный сон.
Но дивный сон сулил мне боль и муки:
И кромок был — и короток был он
И обернулся горечью разлуки.
Теперь уже других ее ласкают руки...
«Как это нравится тебе, мой милый?»
Чего обманщица, скажите, заслужила?
М о р. Об этом мы вели тут речь до вашего прихода: чего достойны люди и получают ли они, что заслужили. Всегда ли? Иногда? Иль никогда?
Генри х (оставаясь в полуосвещенной части сцены). По—моему, бывает всяко: и так, и так, и так. Один — всегда, другой —лишь иногда, а третий — никогда.
Придворные встают и кланяются.
Садитесь, будет вам сгибаться в полупоклонах, книксенах и поясных поклонах. Расслабьте шеи, ноги, талии, а чтоб почувствовать себя свободней, расстегнитесь. Я первый расстегну на животе камзол. Как видно, переел и получаю ныне по аслугам... Ну, что же вы — не слышите?
Анн а. Мы — скромность и почтительность, милорд.
Г е н р и х. да, воплощенные. И чем вы занимались?
А н н а. Учились новой карточной игре, пришедшей из Парижа: потом сэр 'Гомас Уайет читал стихи о женщинах.
Н о р ф о л к. Своих красотках.
Анн а. Я поняла, что он не может больше их считать своими.
http://kubmarket.ru/sms-rassylka-bystryj-i-effektivnyj-sposob-vzaimodejstviya-s-klientom/
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Публикации по теме:
