Развязка «Игроков»
ЯКОВ. Оно, конечно, ваша правда, может быть и не хуже. Да только о том никому не известно. Иностранная же работа славная и отличается высоким искусством мастеров вкупе с утонченной гармонией пропорцией. (Указывает на еще одну фигуру). Сие, к примеру, изображение древнего воина…
ШВОХНЕВ. Да тебе, любезный, только критики в журналах писать (указывает на картину, покрытую кисеей). А там что? Приподними-ка…
ЯКОВ. Этого нельзя-с.
ШВОХНЕВ. Нельзя? Отчего же?
ЯКОВ. Оттого, что Степан Иванович не велят-с.
ШВОХНЕВ. Это похвально, что ты такой верный слуга своему хозяину.
ЯКОВ. Зря изволите надсмехаться. Вы-то сегодня здесь, а завтра – невесть где. А мне тут навеки оставаться, и всякий раз я у Степана Ивановича должен быть под рукой. А рука у него, не дай бог, тяжеленька бывает. Сигарку не желаете ли или закусить чего?
ШВОХНЕВ. Спасибо, любезный, я не курю. Да, впрочем, я и сам догадался, что там, должно быть, портрет…
ЯКОВ. (Прислушивается). Степан Иванович, кажется, вернулись. Не злые… Меня к себе требуют!
ШВОХНЕВ. Так и ступай к нему. Да смотри же, хорошо исполни свою службу.
ЯКОВ. Не извольте беспокоиться.
Яков уходит.
Явление II.
Швохнев один.
ШВОХНЕВ. Вот и пришло нам время снова свидеться, Степан Утешительный. Право, интересно мне посмотреть, каким ты стал с тех пор, как мы расстались. Ты ведь все хотел обмануть весь свет и много имел к тому и средств, и возможностей. И много верных случаев дарила мне судьба! Ясность ума, точность расчета, твердость замысла – всем она тебя одарила. Да еще и точно черт стоял у тебя за спиной каждый раз, как начинал ты новое свое дело и подсказывал, как вернее совершить его! А как совершал, то многие потом стояли, разинув рты, и долго не могли понять, что, желая провести тебя, попались в твои же сети. А, понявши, так проклинали и частили тебя, что исполнись хоть сотая доля того, что они тебе тогда желали, исчезнул бы ты в единый миг с поверхности земли, сгинул бы, испарился. Ловок ты был, не семь, а семидежды семь отмерял, прежде чем отрезать, да, давненько, видно, не был в работе старый твой аршин…
Явление III.
Входит Утешительный, за ним Яков, нагруженный свертками.
УТЕШИТЕЛЬНЫЙ. (Не замечая Швохнева). Экий ты, Яков, бестолковый. Я же сказал тебе – оставь это в коляске. Эй, постой-ка, повернись-ка к свету! Что это у тебя на лице?
ЯКОВ. Известно что, выражение.
УТЕШИТЕЛЬНЫЙ. А на щеках? На щеках у тебя что?
ЯКОВ. Тоже известно-с. Борода.
УТЕШИТЕЛЬНЫЙ. То-то – борода! А не я ли тебе внушал: я теперь человек общественный, со мной на Невском каждый второй здоровается! А ты шатаешься этаким карбонарием!
ЯКОВ. Борода есть проявление мужского естества, данное от Бога. А усекновение оной – суть посягательство на предопределение свыше. Адам, и патриархи, и прочие даже и не знали о цирульнях. И в Ветхом Завете…
УТЕШИТЕЛЬНЫЙ. Цырульня, прохвост ты этакий, не в Ветхом Завете, а тут, за углом. Сходи туда и побрейся хорошенько!
ЯКОВ. Пятачок пожалуйте.
Как бюджетно и весело отметить день рождения ребенка.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Публикации по теме: