Шапито Юрт
МАДЖАДОВ. Послушай, Николай, я вот давно хотел спросить. Ты чего воевать-то пошёл? Мог ведь спокойно в Россию уехать, жил бы себе в каком-нибудь, я не знаю, Челябинске…Может, оно, конечно, там не дом, но спокойнее зато.
СЕЛИВАНОВ. Мстить я пошёл. Вот пожил тут с вами, на вас же и похож стал. Кровная месть у меня приключилась.
МАДЖАДОВ. Как так? За кого мстить?
СЕЛИВАНОВ. Дочку-то мою, Катю, убили. Вот ту, которую ты знал. Твои эти… единоверцы, бля, убили мою единственную дочь. Что мне ещё оставалось делать? В какую такую Россию мог я ехать ещё после этого? Жена - да, жена поплакала, смирилась и поехала. А я остался. Подстрелю сколько-то. Авось, и на того гада попадёт, кто её и взаправду того…
МАДЖАДОВ. Ну… Что сказать могу? Я тебе, конечно, сочувствую… Только это война… Тут, да, иногда убивают.
СЕЛИВАНОВ. Солдат пускай убивают. Трофимуков вот разных… А детей-то зачем?
МАДЖАДОВ. Ну, не совсем же она ребёнок…
СЕЛИВАНОВ. Женщин надо убивать?
МАДЖАДОВ. Нет, конечно…
СЕЛИВАНОВ. Так что я этих сволочей стрелял и стрелять буду.
МАДЖАДОВ. Нервный ты какой-то стал, Николай. Не думаешь, что говоришь. Ведь ты про моих братьев так говоришь. Я только на нервы твои списываю – и потому не злюсь. А мог бы. А когда я злой и с автоматом, плохо может кончиться. Не был ты раньше такой. Собранный всегда был. Бодрый. Веселил народ.
СЕЛИВАНОВ. То цирк был, Бувайсар. Теперь цирк закончился.
МАДЖАДОВ. Не наоборот?
Неожиданно звучат аплодисменты, Хрустальный голос выкрикивает «Браво!»
МАДЖАДОВ. Так становится легче от войны?
СЕЛИВАНОВ. Да пока нет. Ничего, станет ещё.
МАДЖАДОВ. Как это случилось? Ну, с дочерью…
СЕЛИВАНОВ. Как-как… Обыкновенно. Она, как война началась, из Махачкалы вернулась. Она в Махачкале училась, я говорил, в медицинском. И вернулась, дурочка. Чтобы к нам, значит, с женой поближе быть. Чтобы вместе всем эвакуироваться, если что, и не потеряться… А я – тоже дурак старый – эвакуироваться-то и не хотел. Говорил, это наша земля, и мы здесь жить будем.
МАДЖАДОВ. М-да, не мастер ты репризы сочинять. Заучивать, может, и мастер – но не сочинять.
СЕЛИВАНОВ. И она в госпиталь тогда военный устроилась. Сестрой милосердия. Ну, она у меня такая была, правильная, что ли, чересчур… Воспитал так. Думал, хорошо воспитал. Гордился. Вашим раненым она наравне с нашими помогала. Рядом у неё в палате лежали русские и чеченцы. И был один какой-то чеченец. Без сознания она его где-то подобрала, в тяжёлом состоянии. А он бредил всё. И в бреду что-такое ей выболтал… Тайны какие-то военные. Она, может, и не поняла-то ничего толком. Так далеко от этих всех дел была. Выходила его. А он, как поправился, да как узнал от соседей своих по палате, таких же чеченцев, что он в бреду-то намолотил, сбежал на следующую же ночь. А перед побегом убил всех русских соседей по палате. Во сне убил. И её, дочь мою. Её наяву положил из автомата. Отблагодарил за лечение.
МАДЖАДОВ. В каком это госпитале было, Николай?
СЕЛИВАНОВ. В первом военном.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Публикации по теме:
