Библиотека

Агапии никак не удается  ни согнуть, ни поднять правую руку…
А г а п и я. Боюсь,  не  смогу я …
П е т р. А ты словами подсоби.
А г а п и я. Как словами? Какими словами?
П е т р . Помнишь как ты тогда, в ту ночь, сказала – Господин мой! Укрой меня своим крылом. Она у меня и тогда проваливалась куда-то,  висела беспомощно, но твой голос, твои слова вернули ее к жизни. Пожалуйста, облегчи мои страдания еще раз…
М а р и я. Ничего у нас с вами,  Петр Алексеевич, не получится.
П е т р. Да почему не получится?!
М а р и  я. Потому что только раз в жизни женщина просит мужа укрыть ее своим крылом, и только  раз в жизни у  мужа воистину  расправляются крылья…
П е т р. Глупости, Мария! Это происходит много раз в жизни, ты еще слишком молода чтобы судить о таких вещах. Я тебе нашел хорошего  жениха, как только поправлюсь, устроим  свадьбу на весь Питер, на всю России, на весь мир,  только повтори еще раз…
М а р  и я. Нет. Мне это не дано.
П е т р. Да почему не дано-то?
М а р и я. Потому что все главное, насущное, святое, что есть в нашей жизни- оно не-пов-то-римо……
П е т р. Что такое?! Опять вот качнуло ……
М а р и я. Не переживайте, Петр Алексеевич.  Совершенной устойчивости в мире т нет. Мы к ней стремимся, мы о ней мечтаем, но ее почти что нет… А то что нам кажется устойчивым, видит Бог…
П е т р. Что же теперь делать?
М а р и я. Сказано – утешайтесь  в Господе. Там наша с вами устойчивость.
П е т р. Я грешен, Мария. Очень грешен. Мне там не дадут утешения…
М а р и я. Дадут. Я опущусь тут  на колени, и буду молиться  за вас…
Тихо, один молитвенный шепот слышен. Зарево воспаленного духа уступает место серому  утру. Вдоль стен стоят в глубоком потрясении соратники Петра. У входа замерли гренадеры. В центре зала больничная койка с утихшим  Петром. Императрица хлопочет вокруг покойника, прикрывает ему веки, пытается сложить ему руки на грудь, но мешает молящаяся у ног покойника Мария.
Императрица подала знак гренадерам. Массивным, покойным,  державным шагом гренадеры подошли, взяли Марьи под руки. Она  сопротивляется, не дается.
М а р и я. Не смейте прерывать мою молитву…!!.
Г р е н а д е р. Ну, ты, сучка волошская…
М а р и я. Вы не смеете так называть ту, которую царь любил…
Г р е н а д е р. Царь любил одну Царицу. Это ведомо всем.
Силой выводят ее из зала.  Сенаторы выставляют в открытом окне русский флаг увешанный траурными лентами. А Петр Великий  лежал неподвижно, и его натруженная права рука по прежнему висела, почти касаясь пола...

К а р т и н а   д е с я т а я

Темный, убогий  каземат.  Луч солнечного света  с трудом просачивается  откуда-то сверху. Тяжелый  дух заточения.  На деревянных нарах  куча пыльного  хлама. Ни стола, ни стульев, одна пустая полка, приделанная к стене.
В сенцах лихорадочный шепот.  Гремят засовы. Тяжелая дверь, открывшись с душераздирающим воплем, замерла. На нарах куча   пыльного тряпья ожила на минуту, чтобы выдохнуть из себя :
-Оставь там на полке.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47

Публикации по теме:

• Нет подходящих публикаций