Йо-йо и кукла Ира
Девочка. Вчера она напилась, а Маша плакала, плакала, есть хотела. Мамка взяла провод какой-то белый и стала душить её. Я закричала и побежала наверх, к соседке, тёте Наташе, она вызвала милицию, мамку увезли. Мне так её жалко стало, когда она в машине поехала. Машке-то ничего, подумаешь, синяк остался на шее, а за мамку так стыдно. И за себя мне тоже стало стыдно. Я когда вырасту, я буду одна жить. Я никого приводить не буду. И детей у меня не будет. Я не хочу часто дышать и кричать, как они кричат. Я думаю, что секс - это очень противно.
Мальчик. И я также думаю. Но мать мне говорит, что ни один мужик и баба без этого жить не могут, что это так природой устроено, что по-другому не может быть на Земле.
Девочка. Да много они знают. Если им нравится, пускай орут себе. А мы не будем.
Мальчик. А с папкой они и не кричат совсем. И, вообще, не занимаются этим совсем. А что тогда – папка не мужик, что ли? Он мужик, он работает, он нас содержит и ещё он ходит в спортзал. Я с ним тоже ходил один раз, там такие сильные тренажёры, что мне никаких сил не хватило, чтобы одолеть их.
Девочка. А мой папка тоже был сильный, он работал дальнобойщиком, он мне из рейсов постоянно привозил новую куклу. У меня, знаешь, сколько их накопилось? А потом, когда дядя Вова с мамкой опять пыхтели. Я была в комнате, а они на кухне, я всё слышала. И папка приехал и ТАК кричал, что мне стало очень-очень страшно. И я тоже кричала папке, чтобы он не кричал. Он заплакал и мы с ним пошли на улицу. А потом я пришла из школы, а он повесился на верёвке, на которой бельё мы сушили, там были такие розовые прищепочки, он их не снял совсем. А я даже не испугалась нисколько. Я принесла лесенку, на которой мы белили потолок всегда, залезла и ножом перерезала. Принесла всех кукол папкиных и мы с ним играли. Он был как будто бы живой. Мамка была на смене, в ночную. И я спала потом с папкой даже. А мамка потом выкинула кукол всех на мусорку. Но я одну, Иру, спасла, и она у меня теперь под кроватью живёт. А ночью я сплю с ней и мне кажется она до сих пор пахнет папкой.
Сцена шестая.
Мать лежит пьяная на диване, чего-то бормочет. Иногда кричит. Мальчик ползёт по полу. Он очень бледный, его рвёт.
Мальчик. Мама, у меня живот болит. Мама, мне плохо. Мама. (Плачет).
Мать просыпается. Трогает голову мальчику, проверяет температуру. Вскочила с дивана. Протрезвела.
Мать. Что с тобой, Лёшенька?
Мальчик. Мы ходили в поход, я ел зерно в поле, а потом нам сказали, что оно протравлено, перед посевом, что его нельзя есть. Что от этого умирают. Мама, я умру? Я умру, мама?
Мать. Нет, Лёшенька. Не умрёшь. Не говори так. Я брошу пить, я не буду дядю Андрея водить, ты только выздоровей. Это скорая? У меня ребёнок отравился, химикатами, срочно, пожалуйста.
Гладит Лёшу по голове. Он улыбается.
Сцена седьмая.
Песочница. Девочка играет с куклой. Мальчик сидит рядом. Бьёт пяткой в песок, делает ямку, всё глубже и глубже.
Девочка. Кушай, Ирочка, песочек, наедайся.
Публикации по теме:
